Сегодня 9 июля – уже девятнадцатое заседание по так называемому «делу студентов». Рассказываем хронологию

Продолжается суд по «делу студентов».

Яна Оробейко заявила ходатайство о рассмотрении флешки, где можно узнать дату создания файлов.

Адвокат Ксюши Сыромолот ходатайствует о приобщении письменных показаний студентки.

Защита Аланы Гебремариам ходатайствует о прикреплении к делу скриншотов из Инстаграма.

Все ходатайства удовлетворены. Судебное следствие завершено.

Начинаются судебные прения в следующем порядке: государственный обвинитель, затем защита и обвиняемые.

Государственный обвинитель полагает, что вина по статье 342 УК РБ установлена.

Свидетелями отмечалась наиболее активная роль в акциях Гранковской, Каленик, Екельчик, Трахтенберга.

Ректор МГЛУ Наталья Лаптева в показаниях, зачитанных в суде, заявила, что на территории учреждения проходили мероприятия, грубо нарушающие общественный порядок. Также создавались препятствия движению, срыв учебных занятий. По её словам, студенты должны были слушать приказы, распоряжения и указания деканов и старост.

В каналах «БГУ97» и «ФПМИ97» размещались призывы к акциям и общенациональной забастовке.

Представители дипмисии Ирана, Индии и Пакистана заявили, что из-за сложившейся ситуации студенты их стран не могут получать качественные образовательные услуги.

Зачитываются изменения в правилах внутреннего распорядка университетов.

В данный момент зачитываются доказательства вины для каждого фигуранта дела.

По мнению суда, Гранковская организовывала и активно участвовала в акциях, проводимых на территории БНТУ, а также призывала студентов к акциям и состояла в закрытом чате ЧУ. Булыбенко регулировала акции на территории университета. Каленик не менее 3 раз провела акции, также являлась участницей зум-конференций, где организовывались акции. В списке преподавателей БГУИР, которые присоединились к забастовке, присутствует имя Ольги Филатченковой. Илья Трахтенберг принимал участие в забастовке на мехмате, своими действиями натолкнул других студентов на участие в забастовке.

Гособвинитель запрашивает фигурантам дела студентов 2 года и 6 месяцев колонии общего режима, Глебу Фицнеру — 2 года колонии общего режима.

Гособивинитель также просит суд обратить внимание на характер и степень опасности преступления и на то, что студенты ранее не привлекались к уголовной ответственности.

В данный момент выступает адвокат Ильи Трахтенберга.

Он говорит об отсутствии причинно-следственной связи и прямых доказательств вины Ильи, в акциях других университетов он не принимал участия.

Лекции и семинары не срывались, студенты свободно проводили время. Какие действия могли привести к срыву образовательного процесса — неизвестно.

Также адвокат считает, что приговор основывается на предположениях, но в ходе многочисленных заседаний вина Ильи не была доказана.

Сейчас выступает адвокат Глеба Фицнера.

Защита утверждает, что обвинение по отношению к Глебу не конкретизировали.

Просит исключить наказание за введение экономических санкций США по отношению к Беларуси.

Отмечает, что ранее Глеб не привлекался к уголовной ответственности, также у него имеется ряд серьёзных хронических заболеваний.

Защита просит смягчить наказание Глебу до 1 года лишения свободы вместо запрошенных обвинением 2 лет.

Далее выступает адвокат Ольги Филатченковой.

Отмечает, что Ольга не организовывала действия, грубо нарушающие общественный порядок; участие в акциях не принимала, работала в удалённом режиме во время забастовки.

Ольга вину не признала. Ранее не привлекалась к уголовной ответственности, не представляет опасности для общества. Позиция преподавательницы никак не повлияла на рабочий процесс.

Адвокат просит учесть, что у Ольги малолетний ребенок.

Суммируя все эти обстоятельства, защитник просит освободить преподавательницу из-под стражи.

Выступает защитник Аси Булыбенко.

Спрашивает, «где хотя бы один установленный участник групповых действий» и добавляет, что действия участников акций (брать ли символику, петь ли песни) никак не зависели от действий обвиняемых.

Адвокат заявляет, что обвинение само себе противоречит.
На забастовку Ася повлиять не могла, так как в это время отбывала административный арест.

Стороной обвинения не предоставлено ни одного свидетеля, который бы сказал, что вышел на акцию в связи с призывами Аси.
Адвокат говорит, что вину студентки никто даже не пытался доказать.

Объявлен перерыв на обед.

Перерыв закончился, адвокат Аси продолжает выступление.

Говорит, что необходимо скептически относиться к показаниям администрации БНТУ (Вершины и Ануфриева), т.к. они указывают, что на фото с акций изображена Ася, но на фото девушка в маске, и установить личность точно невозможно. Также утверждает, что не доказано, что Ася занималась организацией акций, а также указала, что если проводилась акция у ворот БНТУ, то это все равно не могло никак повлиять на учебный процесс в университете. Не представлено доказательств по поводу того, что кто-то из администрации БНТУ обращался к участникам акции, а также, как говорил сам Вершина, все то, что находится за воротами вуза не является его частью. Значит и акция не могла иметь отношения к вузу.

Заявления обвинения о разжигании политической или идеологической вражды голословно, потому что Ася не делала ничего подобного. А высказывание своего мнения – это демократия. Защитник делает вывод, что обвинения не предоставило доказательств о том, что Ася участвовала в разжигании какой-либо вражды и была организатором акций. И знала Ася только Илью и Вику, с которой у неё были дружеские отношения.

Далее адвокат говорит про задержания Аси и ставит под сомнения протоколы обыска дома у девушки. Также она требует признать явку с повинной недопустимым доказательством, так как в КГБ ей «помогали» составлять её, права Аси были не разъяснены, и вообще явка должна была быть составлена как допрос, однако этого не сделали.

Защита: Моя подзащитная – чистый и светлый человек. И я согласна со своими коллегами, которые говорят, что за ребятами, которые сейчас проходят по этому делу, будущее, потому что они чистые, светлые и хорошие люди. Я считаю, что моя подзащитная невиновна и прошу Высокий суд оправдать её. Также считаю запрошенное наказание негуманным, т.к. оно практически максимально возможное.

Следующим выступает защитник Егора Канецкого.

«Я не могу структурировать такую ситуацию, когда пение песен является преступлением», — адвокат Егора.

Адвокат говорит, что последствия нарушения работы вуза должны быть реальными, но доказательствами в деле являются показания свидетелей, которые лишь говорили об эмоциональном дискомфорте. Шум называет лишь надуманным доказательством. Например, на одном из видео БНТУ был слышен шум от газонокосилки на улице и этот шум превышал тот, что был от людей внутри вуза. Поэтому, по словам адвоката, можно сказать, что шум не является тем фактором, что мешает учёбе. Иначе вузы не допустили бы газонокосилки на территории вуза.

Утверждает, что плана, о котором идет речь в обвинении, не существовало. Это отрицают все ребята и сам текст плана не определен и не приложен к материалам дела. По обвинению, сговор должен был быть до 1 сентября, а значит все доказательства после этого не могут быть действительны. К тому же Егор не был лично знаком ни с кем из обвиняемых, кроме Ксюши.

В свою очередь Егор, по показаниям и характеристикам людей из вуза, никаких нарушений в университете не имел. Не было ни нарушения порядка, ни неповиновения со стороны парня.

В действиях Канецкого отсутствует состав преступления, которое ему вменяют, говорит адвокат. И в качестве отягчающего в обвинении звучат мотивы политической и идеологической вражды, однако ничего подобного не установлено. Согласно обвинению, действия непосредственно Егора заключались в постах на каналах «БДУ роща 97» и «БГУ ассоциация 97». Следствие утверждает, что Егор размещал информацию о забастовке, но при этом у них нет данных ни о времени размещения, ни о точном содержании.

Просит оправдательный приговор т.к. отсутствует состав преступления. Обескуражена той мерой ответственности, которую предлагает обвинитель. Выступление адвокат завершает словами о том, что Егор талантливый человек, который просто решил высказать свою позицию.

Далее выступает адвокат Каси Будько. Он утверждает, что вина подзащитной не была доказана.

Девушка была знакома только с Яной и заочно с Ксюшей, остальных не знала, поэтому ни о каком сговоре не может быть и речи. В обвинении говорится, что Кася и Яна действовали вместе, однако нет доказательств их взаимодействия на акциях и размещения фотографий с ними.

При этом отмечает, что в БГПУ не было тех акций, о которых говорили в обвинении, к тому же единственная акция, в которой участвовала Кася, и не является акцией. Это подтверждали в показаниях свидетели. К акциям вне БГПУ девушка отношения не имеет. Сами акции, отмечает адвокат, в принципе не могут рассматриваться по 342 ч. 1 УК.

В обвинении звучит некий план, но он не фигурирует ни в каких разговорах или переписках студентки. Адвокат говорит, что не доказано, что Кася сделала пост в телеграм-канал БГПУ. В Google документах у неё просто был этот текст, но это не означает, что она его создала и написала, и это просто проверить. Несмотря на то, что технику девушки досмотрели, не было найдено доказательств того, что девушка была администратором чатов или телеграм-каналов.

У Каси нашли листовки, однако следствие не располагает доказательствами, что она их создавала или распространяла.

Формулировка о руководстве университетским стачкомом не является доказательством администрирования. Свидетель от университета утверждала, что Кася не обладает лидерскими качествами. Тут адвокат задает вопрос, могла ли тогда девушка координировать людей.

Защита просит оправдать Касю.

В показаниях Кобачевской [декана ФЭО БГПУ] Кася 26 октября находилась на практике в школе, что подтверждают фотографии, которые она отправляла руководителю с 12 до 13, а по материалам дела акции в БГПУ в этот день проходили до 14 часов дня. Из этого следует, что Кася никак не могла обеспечить организацию и свое присутствие на акции.

Из видеоматериалов БГПУ видно, что участники стараются максимально не загораживать проход, расступаться, а сами акции проводятся на перерывах.

Из этого следует, что Кася не виновна. Согласно законодательству, лицо, совершившее преступление, считается невиновным, пока его виновность не была доказана. Защитник просит Суд вынести оправдательный приговор.

Выступает адвокат Марии Каленик.

Утверждает, что его подзащитная вину не признала, к организации акций Маша отношения не имеет, ни с кем из подсудимых не знакома.

Несмотря на то, что студентка была администратором телеграм-канала, она не публиковала информацию про акции. В зум конференциях не было обсуждения акций, также нет доказательств того, что в чатах были призывы к участию в протестах или выходу на забастовку. Акции, которые проходили в БГАИ, не приводили к срыву занятий.

Защитник утверждает, что представителями обвинения не дана оценка явки с повинной и, по сути, оно не содержит доказательств вины.

В Правила внутреннего распорядка БГАИ добавили пункт про массовые мероприятия только 7 октября 2020, доказательств, что подсудимая была ознакомлена с обновленными правилами, у следствия нет. Никаких действий, грубо нарушающих общественный порядок, со стороны девушки не было. Обвинение не смогло найти ни одного потерпевшего от студентов в ходе акций. По мнению адвоката, чтобы такие потерпевшие были, действия студентов должны были быть направлены против конкретной личности.

Также у следствия нет фактов, подтверждающих факт, что Маша руководила чьими-либо действиями и устраивала акции. Адвокат просит суд полностью оправдать Марию.

Далее выступает адвокат Яны Оробейко.

Адвокат зачитывает общие характеристики Яны: возраст, место учебы.

Адвокат считает, что нет подтверждения, что Яна участвовала в конференции 7.11.20, а также, что по участию в конференциях нельзя утверждать о сговоре. Добавляет, что конкретные призывы от девушки не указаны в материалах дела.

Адвокат анализирует показания свидетелей, говорит, что Яна и Кася не организовывали акции, атрибутика на акциях присутствовала редко, участники акций хотели диалога. По словам защиты, акции можно отнести только к административной ответственности, а не к уголовной.

Речь адвоката сводится к тому, что срыва учебного процесса не было, функционирование учреждения образования нарушено не было.
Также защитник говорит, что нет никаких доказательств вины Яны, в частности, в показаниях свидетелей.

Адвокат напоминает, что автором ряда формулировок в показаниях свидетелей был следователь, добавляет, что со стороны студентов не было оскорблений и насилия.
Защитник напоминает и о том, что администрация ВУЗа не относится к представителям власти.

Защита просит оправдательный приговор для Яны.

На это заседание закрывается, суд продолжится в понедельник 12.07.