Сегодня 1 июля – уже шестнадцатое заседание по так называемому «делу студентов». Рассказываем хронологию

Началось очередное, 18-е, заседание по "делу студентов". Материалы дела уже отсмотрены, с сегодняшнего дня суд переходит в режим опроса подсудимых.

В зале присутствуют дипломаты из США, Великобритании и Чехии, а также представители гостелеканала "ОНТ".

Первым опрашивают Илью Трахтенберга.

Прокурор задает вопросы про отчисление, причины, а также, с кем из обвиняемых вместе учились и общались.

Обвинитель: В связи с чем были отчислены?
Илья: Нарушение внутреннего распорядка.

Татьяна Екельчик училась с Ильёй на одном курсе. У них сложились приятельские отношения.

Обвинитель: Согласны ли вы с результатами выборов?
Илья: Не согласен. Как это относится к делу?

Обвинитель: Не хотите отвечать?
Илья: Нет.
Обвинитель: Считаете ли вы выборы демократичными?
Илья: То же самое.

Обвинитель спрашивает, знает ли Илья о том, что такое санкционированные мероприятия.

Илья: Те, которые получили санкции.
Звучит вопрос про ознакомления с правилами внутреннего распорядка.
Илья: На первом курсе не помню, на втором точно нет.
Обвинитель: Сами искали информацию?
Илья: Нет.

Обвинитель: Куратор группы ознакамливал с правилами внутреннего распорядка?
Илья: Нет.
Обвинитель: А был ли у вас куратор?
Илья: Был, но его никто не видел.

В зале смех.

Обвинитель задаёт вопросы об администрировании чата.

Илья подтверждает, что был администратором, а права администратора ему дала Татьяна Екельчик. По его словам, роль Тани заключалась в удалении сообщений с нецензурной лексикой.

Обвинитель спрашивает, что обсуждали в чате, и пытается выяснить, обсуждалось ли в нём что-то политическое. Илья отвечает, что в чате обсуждали ситуацию в стране и университете. Обвинитель задаёт вопросы про сообщения в чате и призывы. Илья говорит, что в сообщениях никого не призывал, просто озвучивал время акций. Также в чате были голосования и разные обсуждения.

Обвинитель: Вы конкретно это постили?
Илья: Я просто предлагал время акций.

Обвинитель настаивает на том, что Илья призывал в чате.

Илья: Я знаю, что вы меня раскручиваете, - смех в зале. - Я просто предлагал время, не был организатором.
Обвинитель: Ничего я вас не раскручиваю.

Обвинитель спрашивает, почему он не связывает организацию со своими сообщениями, если он предлагал время и потом акция так и проходила.

Илья: Потому что я не был организатором. Может, запостил одну какую-то акцию или её итог, точно не помню.
Обвинитель: Может, что-то репостили туда?
Илья: Точно не помню.

Илья говорит, что если и размещал какие-то сообщения, то только своё мнение. Не знает, что видели другие участники чата. Не помнит, что было написано другими людьми в чате.

Обвинитель: Вы кого-нибудь приглашали, звали с собой на акции?
Илья: Нет. Я не бегал по аудиториям и не звал с собой. Все сами для себя решали.

Обвинитель: Конкретно вы размещали информацию типа времени и места?
Илья: Я мог предлагать.
Обвинитель: Выкладывали фото с акций?
Илья: Да.
Обвинитель: С какой целью?
Илья: Хотелось поделиться.
Обвинитель: В ходе проведения акций на вашем факультете вашего университета были ли там студенты других вузов?
Илья: Я не знаю.

Обвинитель спрашивает об участии в зум-конференциях в сентябре и октябре, называет даты.

Илья говорит, что был только на конференции со Светланой Тихановской.
Обвинитель спрашивает, как Илья туда попал и что обсуждалось на конференции.
Илья отвечает, что конференция проходила в формате обычного разговора, в ходе которого поднимались вопросы студенчества.

Обвинитель пытается уточнить, какие именно вопросы выносились на обсуждение.
Илья говорит, что точно не помнит, потому что это было давно, но среди прочего обсуждалась помощь студентам.

Прокурор уточняет, обсуждалась ли на конференции организация акций, на что Илья отвечает отрицательно.

На вопрос, делал ли Илья скриншоты конференций, тот отвечает, что делал.
Обвинитель уточняет, зачем Илья это делал и куда отправлял.
Илья отвечает, что хотел показать друзьям и отправил скриншот в чат с ними.

Обвинитель спрашивает, знал ли Илья кого-то из участников, на что Илья отвечает отрицательно.

Обвинитель: Материальная помощь из-за границы?
Илья: Не помню.
Обвинитель: Далее имеет смысл вас спрашивать или ответы будут те же?
Илья: По вопросам конференции те же.

Обвинитель: Рисовали плакаты и рисунки?
Илья: Рисовал рисунки в школе.
Обвинитель: Делали ли вы рисунки, которые использовались на акции?
Илья: Один раз написал на листе А4 кодировку БЧБ в двоичной системе.

Речь зашла про видеообращение. Где выкладывали, Илья не помнит.

Обвинитель: С какой целью записывали?
Илья: Выразить свою позицию.
Обвинитель: Печатную продукцию делали?
Илья: Нет
Обвинитель: Песни?
Илья: У меня есть свой альбом, но ничего протестного там нет.
Обвинитель: Я не про ваши песни, а про распечатки текстов.
Илья: Нет
Обвинитель: Делали плакаты, рисунки?
Илья: Один раз.

После ответа на очередной вопрос обвинителя Илья спрашивает, что ещё его интересует.
В зале смеются.

Обвинитель: С какой целью проводились акции?
Илья: Думаю, у каждого, кто посещал акции, были свои мотивы, так что не могу говорить за всех.
Обвинитель: Скажите за себя.
Илья: Для выражения своей позиции. Мне импонировало такое времяпровождение.

Обвинитель: Вы сказали, что акции проходили на перерывах.
Илья: Да, на большом перерыве.
Обвинитель: Что там делали?
Илья: Могли пить чай.
Обвинитель: Что кричали?
Илья: Не перебивайте меня. Подождите, вы, наверное, не так услышали. Я сказал «пить чай».
Обвинитель: Пить чай?
Илья: Да.
Обвинитель: Хорошо.

В зале смех.

Обвинитель: Что ещё делали?
Илья: Общались.
Обвинитель: Место было предназначено для чаепития?

Смех в зале.

Обвинитель пытается как можно более подробно расспросить о студенческих акциях. Уточняет множество деталей, среди которых время, место их проведения, использование плакатов и символики.

Обвинитель: Где вы сидели во время сидячих акций?
Илья: На полу.
Обвинитель: Вы считаете это нормальным времяпрепровождением студентов на перерыве?
Илья: А почему нет?

Обвинитель: Подходила ли к вам администрация?
Илья: Да, Курсов [Валерий Владимирович, заместитель декана по учебной и воспитательной работе] подходил, просил писать объяснительные.

Обвинитель задаёт вопрос про необходимость согласования такого времяпровождения.

Илья: [Перерыв] это личное время студентов. Мы не обязаны его согласовывать.

Обвинитель просит дать пояснения касательно событий 26-го октября. Илья рассказывает, как всё было и что он видел. Обвинитель упорно продолжает задавать вопросы об организации акций.

Обвинитель: Как проходила забастовка?
Илья: Придерживались принципов, что бастующие не мешают небастующим.
Обвинитель: Во сколько начали собираться?
Илья: В девять, вроде.
Обвинитель: Были уже занятия?
Илья: Да, они начинаются в 8.15.

Илья описывает холл. Говорит, что это просто площадка без аудиторий, где все бастующие сидели.

Обвинитель: Кто-нибудь из администрации к вам подходил?
Илья: Курсов подходил, пытался коммуницировать. Но, в принципе, администрация, скорее, просто наблюдала.

Обвинитель: Чем занимались с 9 до 12?
Илья: Был в холле.
Обвинитель: Поднимались на этажи?
Илья: На этажи? Ну, мы были в холле четвертого - это мехматовский этаж.
Обвинитель: В 12 вы вышли на улицу?
Илья: Около 12.
Обвинитель: Что происходило?
Илья: Я вышел на площадку между химфаком и юрфаком, там была толпа людей, подошёл к друзьям, поболтал с ними.
Обвинитель: Видели как студенты выходили на проезжую часть?
Илья: Нет.
Обвинитель: Видели сотрудников милиции 26 октября?
Илья: Нет.
Обвинитель: Вас кто-нибудь просил разойтись?
Илья: Курсов говорил, но увидел отсутствие реакции и просто ушел.

Илья говорит, что студенты - взрослые люди, которые сами в праве решать идти на занятия или нет, поэтому просьбы Курсова были необоснованными.

Илья: 26 октября мы находились на территории, где не проходил учебный процесс, поэтому мы никому не могли мешать. К тому же мы придерживались принципа не мешать желающим учиться.
Обвинитель: Играли роль организатора?
Илья: Нет.

Обвинитель: Функции организации акций вы выполняли?
Илья: Нет.
Обвинитель: Давали указания студентам? Советы?
Илья: Нет.
Обвинитель: Помните явку с повинной, которую вы написали?
Илья: Могу прокомментировать. Меня привезли с мешком на голове, сказали «пиши». Я перепроверил, что написал, и мне ещё говорили что-то дописать.

Илья зачитывает цитаты, с которыми он не согласен.

Обвинитель интересуется тем, кого ещё из обвиняемых знает Илья. Илья отвечает, что учился в одном лицее с Настей Булыбенко. Поворачивается к ней, машет рукой и говорит «привет».

Задают вопрос про видеоролик студентов мехмата.

Илья: Решил поучаствовать для выражения своей позиции. Потому что был не согласен с проявлением насилия после выборов.
Адвокат: Проводились ли встречи с администрацией по поводу согласования акций?
Илья: Да, студенты с самого начала выступали за диалог. Разговаривали с ректором.

Адвокат задаёт вопрос про позицию администрации, был ли корректный запрет.

Илья: Ректор был против любого движения, поэтому мы вскоре поняли, что с ним говорить бесполезно. С мехматовской администрацией тоже был диалог.
Адвокат: Было ли целью срыв учебного процесса?
Илья: Нет.
Адвокат: Известно ли вам про факты нарушения порядка, порчи имущества.
Илья: Если в связи с акциями, то нет.

Адвокат: Ваши действия имеют законные основания?
Илья: Я знаю, что у меня есть право на своё мнение.
Адвокат: Имелся ли у вас с обвиняемыми какой-то сговор?
Илья: Нет, я никого не знал, кроме Насти и Тани.
Адвокат: Был какой-то предварительный план участия в акциях и их организации?
Илья: Нет.
Адвокат: Вы получали от кого-то указания?
Илья: Нет.
Адвокат: В материалах дела нет ни одного доказательства о вашем участии в качестве организатора. Есть только ролик. Считаете ли вы это основанием для обвинений?
Илья: Нет.
Адвокат: Вы под подпись знакомились с правилами внутреннего распорядка университета?
Илья: Нет.

Адвокат: Явка с повинной. Что вам говорили, чтобы вы написали явку с повинной?
Илья: Просто сказали "напиши".
Адвокат: А иначе?
Илья: Ну, будет плохо.

Вопросы Илье задают несколько адвокатов и обвинитель. Интересуются тем, поддерживал ли Илья общение с Анастасией Булыбенко и откуда он узнал о её задержании 17-го октября.

Илья: Был на том же марше и видел лично, как ее задержали. Во время первого разгона узнал, что у нее повреждена нога, потом во время второго разгона уже не видел её. Потом ездил с ещё одной знакомой встречать её после суток.

Илья говорит, что связь они не поддерживали, встречались случайно, а о задержании узнал потому, что видел её на акции.

Адвокат: Вы разрабатывали какой-нибудь механизм для привлечения студентов из одного университета к участию в акциях другого университета совместно с Екельчик?
Илья: Нет.
Адвокат: Была ли у вас цель дестабилизировать обстановку в стране?
Илья: Нет.

Адвокат: Та конференция [со Светланой Тихановской]. Вы можете сказать, кто её организовал?
Илья: Я не знаю.
Адвокат: Алана Гебремариам координировала ваши действия или действия других обвиняемых?
Илья: Мы не были знакомы.
Адвокат: А непосредственно она доводила информацию какую-то в том числе о материальной помощи?
Илья: Нет.

Адвокат: Кто-нибудь высказывал претензии, что акции мешают преподавателям или ещё кому-то?
Илья: Те, с кем я общался, давали лишь положительную оценку.

Обвинитель: Вы когда-нибудь скрывали своё имя и фото, когда писали что-либо в чате?
Илья: Нет.

Таня Екельчик: Мероприятия студенческие, на которых вы были. Можно ли сказать, что они выражали какую-то идеологическую вражду?
Илья: Нет.

Судья: Могли ли вы выражать позицию, когда пили чай, пели песни?
Илья: Я выражал свою внутреннюю позицию. Не всегда для этого нужно кричать, можно просто пить чай.

Адвокат Ксюши, про чаты: Вы состояли в чате ФФСН 97?
Илья: Нет, это не мой факультет.

Адвокат Аси: Вот Илья, вы сказали, что были подписаны на чаты, касающиеся своего факультета. Могли ли там быть представители других вузов? В частности Булыбенко Анастасия.
Илья: Не знаю.

Допрос Ильи Трахтенберга завершён. Суд переходит к допросу Глеба Фицнера. Глеб зачитывает свои признательные показания.

Глеб полностью признаёт свою вину и раскаивается. Не может достоверно утверждать про вину остальных, так как узнал их только в рамках рассмотрения уголовного дела.

Рассказывает про акции. Проходили они каждый день в МГЛУ с 1 сентября, иногда на акциях присутствовала символика. Во время акций были лозунги "Жыве Беларусь!", "Верым! Можам! Пераможам!" и другие. Глеб говорит, что один раз принял участие и сам. Узнал про акцию из канала инициативной группы. Говорит, там был призыв перекрыть проезжую часть. ОМОН пытался их разогнать.

По его словам, 4 сентября появился канал МГЛУ за свободу. Кто его администрировал, не знает. 4 сентября в здание университета зашёл ОМОН.
После этого дня Глеб решил всерьёз заняться организацией протестного движения в своём университете.

Снова задают вопросы про чаты. Кто был администратором, Глеб не знает. Но в чате обсуждалось протестное движение, были призывы делать плакаты, петь песни, также были обсуждения. Когда Глеб стал администратором "МГЛУ за свободу", призывов там не публиковал. В основном блокировал тех или иных участников и делал репосты. На канале была обратная связь, но не знает, кто за неё отвечал.

Глеб рассказывает про конференции с Данилой Лаврецким [активистом ЗБС]. Лаврецкий спрашивал про психологическое состояние студентов и задержания. Слушал идеи и предложения участников конференций. Конференции для обсуждения проводились раз в неделю, иногда чаще, когда происходили какие-то события.
Ни на одной конференции по голосам узнать обвиняемых не может.

После Марша молодости прошла очередная конференция, обсуждались итоги. Глеб озвучивает очень точные данные по конференциям (дата, время). Говорит про видеообращение студентов и преподавателей МГЛУ.

Глеб озвучивает, что происходило на забастовках: были песни, лозунги, марши. Сам участие не принимал (из-за самоизоляции), но информацию отслеживал по чатам. Проходили несогласованные мероприятия, приуроченные к забастовке.

Позже пришло разочарование из-за отсутствия ожидаемого результата. Начали искать другие способы отражения своей позиции. Глеб говорит про отчисления в университете. К моменту задержания остался почти что единственным представителем МГЛУ на разных конференциях.

Участвовал в созвоне со Светланой Тихановской. На нём обсуждались вопросы помощи студентам. Сам вопросы не задавал. Что говорили другие участники, не помнит.

Озвучил, на каких мероприятиях был. Остальные отслеживал через Телеграм, происходящее в других вузах тоже. Знал, что все эти действия могут идти вразрез с правилами внутреннего распорядка, но не осознавал, что все это может дестабилизировать обстановку в стране.

Рассуждать на тему идеологической вражды Глеб отказался, так как эта тема для него сложна.

В своих действиях искренне раскаивается.

Обвинитель спрашивает, общался ли он с другими обвиняемыми в сети, Глеб утверждает, что не может знать точно, т к все были под никами.

Обвинитель: Вам вменяется то, что вы публиковали призывы в канале «МГЛУ за свободу».
Глеб: Не в канале, а чате.
Обвинитель: Признаёте, да?
Глеб: Да.

Адвокат Савицкая: Каким образом происходили задержания студентов? [Вероятно, в университете] применялась сила?
Глеб: Насколько я видел, да.
Адвокат: Сколько времени прошло с момента, как ОМОН зашли внутрь и до момента когда они начали задерживать?
Глеб: Очень мало времени.
Адвокат: Можно сказать, молниеносно?
Глеб: Да.
Адвокат: Какова была реакция студентов после того, как сотрудники ОМОН покинули университет? Студенты были напуганы?
Глеб: Да.

Далее вопросы задаёт адвокат Ильи.
Адвокат: Вы понимаете значение "предварительного сговора"?
Глеб: Да.
Адвокат: У вас был сговор с обвиняемыми?

Адвокат Глеба просит отклонить этот вопрос, так как на него был дан ответ в признательных показаниях.

Адвокат: Как вы можете утверждать, что был сговор с Трахтенбергом, если вы не были знакомы?
Глеб: Я признаю сговор, но я не могу утверждать, кто именно участвовал в нем, я не знаю лиц.

Адвокат Тани: К тому, что Вы рассказывали, Екельчик хоть какое-то отношение имеет?
Глеб: Нет.
Адвокат: Совместно с ней планы разрабатывали?
Глеб: Нет

Адвокат Тани: В ваши планы входила дестабилизация обстановки? Такое обсуждалось?
Глеб: При мне нет.

Адвокат Яны: Что вам известно об участии Оробейко в событиях 17 октября?
Глеб: Мне неизвестно об участниках.

Илья уточняет насчёт сговора Глеба конкретно с обвиняемыми. Глеб отвечает, что признает сговор с участниками чата, которые сохраняли анонимность.

Адвокат: Допускаете ли вы, что среди обвиняемых не было тех, кто был с вами в чате?
Глеб: Допускаю.
Судья: Допускаете ли вы, что среди обвиняемых были те, кто был с вами в чате?
Глеб: Могу ответить, что 50 на 50. Могли быть, а могли не быть.

Вопрос про дестабилизацию обстановки в стране.
Глеб: Нет, это не подразумевали.
Адвокат Тани: Так почему вы признаете себе виновным?
Глеб: Я признаю себя виновным в организации акций.

Глеб рассказывает, что при обсуждении акций мог предложить что-то вроде «носить маски чтобы нельзя было распознать по камерам». Мог предложить место проведения акций и время.

Судья спрашивает, знает ли он, кто из студентов или преподавателей был в чатах МГЛУ.
Глеб: Не знаю.

Сегодняшнее судебное заседание завершено. В суде объявлен перерыв до завтра, 22 июня, заседание начнётся в 10:30.