Марио Савио:
"Мы будем тратить наше время на изучение того, что этот университет боится, но что мы знаем!"
"Мы будем тратить наше время на изучение того, что этот университет боится, но что мы знаем!"
2 декабря 1964 года, Калифорнийский университет в Беркли
Наста крывашэева
Декабрь 1964, Америка. Активисты Движения за свободу слова собрались на сидячую акцию протеста у стен Калифорнийского университета в Беркли. В прямом смысле: сидя высказывали свою позицию.
Студенты настаивали на том, что администрация университета должна снять запрет на кампусе политической деятельности и признать право студентов на свободу слова и академическую свободу. Движение проходило под влиянием новых левых и было также связано с движением за гражданские права и оппозицией войны с Вьетнамом.
Неформальным лидером Движения за свободу слова стал аспирант Калифорнийского университета Марио Савио. Свою знаменитую речь 'Bodies upon the gear' он произнес именно на этой акции, выступая сразу после Президента университета.
Студенты настаивали на том, что администрация университета должна снять запрет на кампусе политической деятельности и признать право студентов на свободу слова и академическую свободу. Движение проходило под влиянием новых левых и было также связано с движением за гражданские права и оппозицией войны с Вьетнамом.
Неформальным лидером Движения за свободу слова стал аспирант Калифорнийского университета Марио Савио. Свою знаменитую речь 'Bodies upon the gear' он произнес именно на этой акции, выступая сразу после Президента университета.
Марио Савио
2 декабря 1964 года, Калифорнийский университет в Беркли
2 декабря 1964 года, Калифорнийский университет в Беркли
Знаете, я просто хочу сказать кое-что о том, что говорил предыдущий оратор. И не хочу тратить на это слишком много времени, потому что не думаю, что это достаточно важно.
Но есть одна вещь, о которой стоит упомянуть.
Он [предыдущий оратор] - номинальный глава организации, как предполагается, представляющий студентов.
Но на самом деле все его полномочия фактически переданы ему администрацией. Это никак не представляет студентов и молодых преподавателей. Однако он сделал следующее заявление (цитирую):
"Я бы попросил всех тех, кто не является приверженным делу Движения за Свободу слова, держаться подальше от демонстрации".
Хорошо, теперь а теперь слушайте это:
"Для всех студентов высшего звена, которые заинтересованы в решении проблемы нехватки молодых преподавателей: я призываю вас предлагать свои услуги председателям и консультантам отделов".
В этом есть две идеи: подавить забастовку и найти доносчиков.
Я хотел бы сказать еще кое-что о проблеме профсоюзов.
Вы, возможно, заметили, что на 2-ом этаже Спраул-Холла местные жители из Союза художников красят внутреннюю часть здания. Судя по всему, эту акцию запланировали заранее. Я пытался связаться с профсоюзами. К сожалению - и это разрывает мне сердце - они так же бюрократизированы, как и администрация. Там трудно достучаться до кого-нибудь из начальства.
Очень грустно. Мы всё ещё пытаемся. У этих людей нет никакого желания вмешиваться в то, что мы делаем. И я бы попросил, чтобы с ними считались и чтобы их никоим образом не осмеивали.
Вы, возможно, заметили, что на 2-ом этаже Спраул-Холла местные жители из Союза художников красят внутреннюю часть здания. Судя по всему, эту акцию запланировали заранее. Я пытался связаться с профсоюзами. К сожалению - и это разрывает мне сердце - они так же бюрократизированы, как и администрация. Там трудно достучаться до кого-нибудь из начальства.
Очень грустно. Мы всё ещё пытаемся. У этих людей нет никакого желания вмешиваться в то, что мы делаем. И я бы попросил, чтобы с ними считались и чтобы их никоим образом не осмеивали.
Думаю, что вы знаете, хоть между профсоюзами и студентами нет чувства солидарности, между ними также и не должно быть никаких особенно сложных отношений.
Итак, есть по крайней мере две ситуации, при которых сидячие забастовки и гражданское неповиновение могут возникнуть.
Первая: закон существует, обнародован, что совершенно неприемлемо для людей. Они нарушают его снова и снова, пока власти не отменят закон.
Понятно, но есть и другая ситуация. И другое решение.
Иногда форма закона такова, что его систематическое нарушение не работает как способ отмены этого закона. Иногда недовольство людей распространяется не только на закон, но и на всю власть, на весь механизм произвольного осуществления произвольной власти.
И это то, что мы имеем здесь: у нас автократия, которая управляет этим университетом. И у нее получается.
Первая: закон существует, обнародован, что совершенно неприемлемо для людей. Они нарушают его снова и снова, пока власти не отменят закон.
Понятно, но есть и другая ситуация. И другое решение.
Иногда форма закона такова, что его систематическое нарушение не работает как способ отмены этого закона. Иногда недовольство людей распространяется не только на закон, но и на всю власть, на весь механизм произвольного осуществления произвольной власти.
И это то, что мы имеем здесь: у нас автократия, которая управляет этим университетом. И у нее получается.
Мы спросили следующее:
Если президент Керр действительно пытался добиться от временно исполняющих обязанности чего-то более либерального, почему он не сделал публичного заявления на этот счет? И ответ, который мы получили от благонамеренного либерала, был следующим: "Вы можете представить себе менеджера фирмы, публично выступающего с заявлением против Совета директоров?"
Вот и ответ.
Ну, я прошу вас подумать: если наш университет - фирма, и если Совет временно исполняющих обязанности - совет директоров, и если президент Керр на самом деле является менеджером, тогда я вам кое-что скажу.
Если президент Керр действительно пытался добиться от временно исполняющих обязанности чего-то более либерального, почему он не сделал публичного заявления на этот счет? И ответ, который мы получили от благонамеренного либерала, был следующим: "Вы можете представить себе менеджера фирмы, публично выступающего с заявлением против Совета директоров?"
Вот и ответ.
Ну, я прошу вас подумать: если наш университет - фирма, и если Совет временно исполняющих обязанности - совет директоров, и если президент Керр на самом деле является менеджером, тогда я вам кое-что скажу.
… Факультет - это куча сотрудников, а мы - сырье!
Но мы - куча сырья, которое не обязано становиться продуктом. На нас не должно оказываться никакого влияния.
Не дайте превратить себя в продукт!
Не хочу в конечном счёте быть купленным некоторыми клиентами университета, будь то правительство, будь то промышленность, будь то организованная рабочая сила, будь то кто угодно!
Мы же люди!
И это подводит меня ко второму способу гражданского неповиновения.
Есть времена, когда работа государственной машины становится настолько гнусной, вызывает у вас столько отвращения, что вы не можете принимать участие! Вы не можете даже пассивно принимать участие!
И вы должны бросить свои тела под её шестерёнки, колеса, рычаги, под весь этот механизм - вы должны остановить её!
И вы должны указать людям, которые управляют ей, людям, которые владеют ей, что если вы не будете свободны, то машина вообще не сможет работать!
К сожалению, фанатиками это будет истолковано, будто вы должны что-то сломать. Это не так. Тысяча человек, сидящих где-то, никого не пропускающих, ничего не допускающих, может именно остановить любую машину, включая государственную машину!
И это прекратится!
Мы будем действовать. И чем больше людей, тем безопаснее для них и тем эффективнее это будет. Мы снова поднимемся на второй этаж Спраул-Холла. Например, будем показывать фильмы. Мы уже пытались показать "Песнь любви", но они отключили его.
Не дайте превратить себя в продукт!
Не хочу в конечном счёте быть купленным некоторыми клиентами университета, будь то правительство, будь то промышленность, будь то организованная рабочая сила, будь то кто угодно!
Мы же люди!
И это подводит меня ко второму способу гражданского неповиновения.
Есть времена, когда работа государственной машины становится настолько гнусной, вызывает у вас столько отвращения, что вы не можете принимать участие! Вы не можете даже пассивно принимать участие!
И вы должны бросить свои тела под её шестерёнки, колеса, рычаги, под весь этот механизм - вы должны остановить её!
И вы должны указать людям, которые управляют ей, людям, которые владеют ей, что если вы не будете свободны, то машина вообще не сможет работать!
К сожалению, фанатиками это будет истолковано, будто вы должны что-то сломать. Это не так. Тысяча человек, сидящих где-то, никого не пропускающих, ничего не допускающих, может именно остановить любую машину, включая государственную машину!
И это прекратится!
Мы будем действовать. И чем больше людей, тем безопаснее для них и тем эффективнее это будет. Мы снова поднимемся на второй этаж Спраул-Холла. Например, будем показывать фильмы. Мы уже пытались показать "Песнь любви", но они отключили его.
К сожалению, это наказуемо из-за большого количества брезгливых высокоморальных матерей для высокоморальной Америки и других высокоморальных людей снаружи. Из-за всех людей, которые черпают свои идеи из из газеты San Francisco Examiner.
Грустно, грустно.
Но, мистер Ландау достал нам еще несколько фильмов.
Точно так же мы сделаем кое-что. Мы сделаем то, чего не было в этом университете уже очень давно!
У нас будут настоящие занятия!
Будут проводиться школы свободы!
У нас будут занятия по 1-й и 14-й поправкам к Конституции!
Мы будем тратить наше время на изучение того, что этот университет боится, но что мы знаем! Мы собираемся узнать о свободе там, наверху, и мы будем учиться на практике!
Итак, нам предстоит много славных митингов.
Грустно, грустно.
Но, мистер Ландау достал нам еще несколько фильмов.
Точно так же мы сделаем кое-что. Мы сделаем то, чего не было в этом университете уже очень давно!
У нас будут настоящие занятия!
Будут проводиться школы свободы!
У нас будут занятия по 1-й и 14-й поправкам к Конституции!
Мы будем тратить наше время на изучение того, что этот университет боится, но что мы знаем! Мы собираемся узнать о свободе там, наверху, и мы будем учиться на практике!
Итак, нам предстоит много славных митингов.
Движение за свободу слова, организованное исключительно студентами и молодыми преподавателями, стало одним из ключевых моментов в истории Америки 1960-х годов, годов борьбы за гражданские права. Марио Савио до сих пор приводится в пример студенческим активистам, а хроники Движения все еще хранятся в Калифорнийском университете Беркли.
19:29 / 25 лютага 2020 / Наста Крывашэева
