Звуковой ландшафт Беларуси уникален не только пением птиц и мелодиями местной эстрады – даже если это ваши первые ассоциации на слова «звук» и «беларусское».

До начала массовых протестов оставалось непонятно, есть ли у Беларуси вообще своё специфическое звучание. Например, для нацистского саундскейпа важны гимны и лозунги, в исламском пространстве широко распространилась практика прослушивания проповедей с кассет, но вот у нашего авторитаризма, кажется, совсем нет универсальных способов заявить о своём присутствии через звук. Припоминаются характерные маркеры вроде «советскости» или «мелодыяў і рытмаў беларускай эстрады», но едва ли они специфичны именно для беларусской власти. Кажется, саундскейп авторитаризма должен находиться где-то между демократическим и тоталитарным. Но неутихающая речь, уличная музыка и прочий демократический шум человеческого происхождения до недавних пор были представлены в беларусских городах очень точечно, как и звуковые проявления недемократичности. Во что-то целостное эти элементы точно не сливались, но их сравнение навело на определённые мысли.

Авторитаризм – самый тихий из режимов?

Демократия ассоциируется с эклектичным шумом европейских баров, улочек и фестивалей, тоталитаризм – с рыдающими северными корейцами на прощании с Ким Чен Иром. Но если тоталитаризм требует от общества действовать – доносить, поддерживать, рыдать – то авторитаризму достаточно иллюзии всего вышеперечисленного. Авторитарный саундскейп не может быть насыщен добровольной активностью горожан, но он и не заставляет их активно действовать в нужном режиму ключе. Поэтому саундскейп авторитаризма подчёркнуто не интерактивен и проявляется скорее через запреты на определённые звуки. Он не то чтобы совсем никак не звучит, но для него важно своего рода управление тишиной.

Минский звуковой аккумулятор власти и аудиальное противостояние

Беларусский авторитаризм вызывает в памяти образ вечно тихой и пустой Октябрьской площади. Октябрьская – это черта, где заканчивается городская жизнь, искусство и инициатива, и безвариантно начинается политика. Тишина характерна и для других центральных частей города, но именно Октябрьскую площадь можно назвать аудиальным аккумулятором власти.

В то же время, площадь очень близка к местам, где минчане проводят время даже слишком вольно для своего города. Во-первых, буквально через стены от неё находятся небезызвестный пьяный дворик и улица Зыбицкая. Во-вторых, жители Минска, в повседневности избегающие нахождения на площади, в моменты кризиса часто демонстрировали своё недовольство именно здесь. Сообщения «мы не поощряем действия властей» (нарушаем сакральность их саундскейпа) и «мы – сила» (звучим слишком громко для этого места) в вечной тишине площади были слышны лучше всего.

Помимо парадоксального поведения самих минчан, власть в такие моменты также проявляет себя с иной, хоть и ожидаемой, стороны. ОМОН, демонстрируя свою силу, делает саундскейп власти значительно громче его повседневной версии. Авторитарному саундскейпу это нужно только в такие кризисные моменты. Протестующие, как правило, также стараются вести себя максимально громко.

ОМОН вообще будто бы повторяет по характеристикам саундскейп протеста, вступая с митингующими в звуковое противостояние. Бойцы ОМОНа балансируют между хаосом и организованностью. Они могут беспорядочно стучать дубинками о щиты, но в момент наступления создают ими чёткий и громкий ритм. Примечательно, что ритм создается ударами щитов соседствующих бойцов, а беспорядочный шум – дубинками о свои собственные. ОМОН через звук как бы превращает себя в единый организм, так же как это делают протестующие, когда в унисон выкрикивают лозунги.

От протеста к празднику

Но всё-таки события последних лет уже сложно свести к традиционному звуковому противостоянию. «Свята незалежнасці» вместо митинга на День воли, рейв-пикеты Молодёжного блока, блогерские сходки в Верхнем городе – всё это слабо напоминает, в том числе акустически, привычные представления о протестности. С 2017 по 2020 годы на митингах звучит всё больше музыки, а процент протестных гимнов в репертуаре сокращается. Несмотря на близость саундскейпа «Свята незалежнасці» к традиционному протестному, организаторам удаётся сделать мероприятие по-настоящему праздничным. Нетривиально проходит агитация в рамках парламентских выборов 2019 года: появившийся в это время «Молодёжный блок» предлагает новый формат агитации - рейв-пикет, само название которого отсылает к трансформации именно звукового ландшафта.

Беларусские рейв-пикеты на самом деле слабо напоминали своих британских прародителей. Финальный митинг 16 ноября и вовсе звучал как совершенно обычная городская молодежная демонстрация, но с одним отличием: он проходил на Зыбицкой, где хочется чувствовать себя свободным и счастливым, а не бороться. Немецкий электронщик Westbam, объясняя суть протестности рейва, говорил:

Возможно, эти слова раскрывают связь между такими разными беларусскими рейв-пикетами и британскими подпольными вечеринками, и кое-что объясняют о тенденциях последних лет в Минске. Ведь о чём, как не о повороте к гедонизму говорит возрастающая с 2017 года музыкальность, перформативность и развлекательность протестного саундскейпа?

Откуда это все могло взяться, если с 2012 по 2016 год протеста в Минске практически не было слышно? Уже в 2015 году аналитики отмечают смещение в нише мелких акций традиционной оппозиции «молодежными внепартийными субъектами». В 2017 году 34mag.net выпускает материал об успешных студенческих кампаниях, из которых практически всё зародились также в 2015 году.

Скорее всего, саундскейп протеста изменился в том числе из-за становления тех самых «внепартийных молодёжных субъектов», которые уже видели несостоятельность идеи «страдания за светлое будущее», но ещё не успели разочароваться в попытках что-то изменить.

Хотя исследование, выдержкой которого является этот текст, проводилось до событий лета 2020 года, происходящее в предвыборный период отчётливо продемонстрировало описанный поворот к гедонизму. Цепи солидарности и пикеты максимально напоминали городские праздники. В силу возраста авторка не могла лично прочувствовать атмосферу перед выборами 2010 года, но в сравнении архивных записей нынешняя ситуация действительно казалась более гедонистически-ориентированной. Взять хотя бы случай на одном из первых протестов этого лета, когда ночью 19 июня огромная толпа подпевала уличным музыкантам на Зыбицкой «Грай» и «Перемен». Уличная музыка и песни – это, конечно, не новинка, а ОМОН продолжит бить в щиты, прогоняя протестующих с главной площади их города. Однако этим летом протест всё-таки звучал как никогда «тусовочно» и празднично, что сложно описать эмпирически, но так легко было прочувствовать, будучи участником этих исторических событий.