Сегодня 17 мая – третий день рассмотрения так называемого «дела студентов». Рассказываем хронологию

Начинается очередное заседание над студентами. Всё так же пропускают только родственников, причем поменяться с ними уже не получается: если раньше могли пройти и друзья (не больше двух на одного обвиняемого), то сегодня не пустили подругу Тани Екельчик, которая пришла вместо родителей. Всё ещё не пускают друзей Вики Гранковской – девушка сирота, её воспитывает бабушка. Возле здания как обычно дежурит бусик с автозаком, но задержаний нет.

Сестра Ксении Сыромолот написала, что в зале много «каких-то левых мужиков возраста лет 50» – на вопросы, кого именно из подсудимых они пришли поддержать, мужчины не отвечают. После оказывается, что это представители администрации университетов, собратые в качестве «массовки».

Хотя людей и не пускают, а студентов во время заседаний не кормят и не дают воды (а в субботу Алану Гебремариам, по словам друзей, тащили в автозак за волосы), ребята держатся достойно. Девушки не обращают внимания на судебный процесс, всегда смотрят в зал на людей, которые пришли поддержать их и рисуют, Илья Трахтенберг разгадывает кроссворды, а Глеб Фицнер просто спит.

Сегодня студентам всё же дают воду и сэндвичи. Также люди, присутствовавшие на суде ранее, рассказали, что когда за окнами суда послышался звук газонокосилки, студенты «радовались и смеялись как дети».

Обвинение спрашивает у студентов, признают ли они свою вину. Кася Будько и Яна Оробейко говорят, что им обвинение не понятно, Глеб Фицнер соглашается с обвинением, остальные фигуранты дела вину не признают.

В качестве свидетеля от БГУ выступает проректор Янушевич Иван Иванович. На вопросы прокурора отвечает, что факты срыва занятия не известны, учебный процесс проходил по плану, лично проректор знаком только с Ильёй.

Один из адвокатов спрашивает Янушевича, мешали ли мероприятия нормальной работе учреждения – тот отвечает, что скопления априори мешают нормальной работе, но это зависит от того, где стоят студенты.

Также Янушевич заявляет, что даёт показания со слов лиц, должностей и фамилий которых назвать не может.

Защитник: Обращались ли вы с докладной запиской к заместителю министра образования о несанкционированных мероприятиях на территории университета?
Янушевич: Не помню.
Защитник: Предлагали ли вы студентам обратиться за разрешением для проведения мероприятий на территории университета?
Янушевич: Нет, данные мероприятия не относятся к учебной деятельности.
Защитник: Имеют ли студенты право собираться для отдыха в холле четвёртого этажа?
Янушевич: Они имеют право собираться в ограниченном количестве.
Защитник: Было ли осенью прошлого года в холле четвёртого этажа больше студентов, чем осенью позапрошлого?
Янушевич: Не помню.
Защитник: Обращался ли кто-нибудь с докладной запиской, что акции мешают нормальной работе учреждения?
Янушевич: Нет.
Защитник: Поступали ли жалобы от студентов, что акции мешают им отдыхать?
Янушевич: Не поступало.
Защитник: Известны ли факты, что Илья управлял акциями?
Янушевич: Нет. В каналах был призыв к забастовке. Кто призывал — не знаю.
Защитник: Запрещено ли было раньше собираться и петь?
Янушевич (замялся): Раньше никто не собирался. Не запрещено.
Защитник: Не запрещено?
Янушевич: Не разрешено (присутствующие в зале смеются).
Защитник: Как вы определили, что в данном случае студенты проводят именно несанкционированное мероприятие?
Янушевич: Не могу сказать.
Защитник: Иван Иванович, Вы документы когда подписываете, Вы их читаете?
Янушевич: Иногда не читаю.

Зачитываются показания Ивана Янушевича, которые он давал при допросе свидетеля, где подробно расписано количество участников и время. Говорится, что акции нарушали учебный процесс. Также в показаниях сказано, что он знал и остальных студентов-обвиняемых, несмотря на то, что на суде заявил, что лично знаком только с Ильей Трахтенбергом. Таким образом, эти показания расходятся с показаниями в суде.

Речь заходит о Тане Екельчик: в показаниях Янушевича фигурирует её фамилия, а на суде проректор заявил, что студентку не видел лично.

Защитник: Екельчик знаете?
Янушевич: Теперь не знаю.

В суде объявлен обеденный перерыв.

В качестве следующего свидетеля от БГУ выступает заместитель декана химфака Санкевич Наталья.

На вопрос про 26-е октября отвечает: «Акции проходили, были лозунги, флаги, учебный процесс акции не нарушали». Позже уточняет, что, возможно, акции частично препятствовали учебному процессу.

Прокурор: Можете ли назвать лидеров акций?
Санкевич: Выраженных лидеров я не знаю.
Санкевич: Мероприятия не запрещены, но должны быть согласованы по правилам распорядка.
Прокурор: Мешали ли мероприятия Вашей работе?
Санкевич: Это стало дополнительным куском к моей работе.
Прокурор: Среди обвиняемых Вам кто-то известен?
Санкевич: Нет.
Прокурор: Из-за чего были акции?
Санкевич: Они называли это акциями солидарности. Солидарности с невинно пострадавшими.
Обвинитель: От кого пострадавшие?
Санкевич (замялась): От силовых структур, наверное. Сейчас уже сложно сказать.
Прокурор: Требовали ли от вас что-то студенты?
Санкевич: Да, чтобы администрация потребовала новых выборов. Мы объяснили, что это не в нашей компетенции.

Выяснилось, что в ходе следствия Санкевич указывала, что в администрацию обращались студенты, утверждающие, что акции мешают их нормальному существованию в стенах факультета.

Защитник: Качество занятий пострадало от акций?
Санкевич: Изменений в объективных показателях предоставить не могу, присутствовал некоторый психологический дискомфорт.

В качестве свидетеля выступает начальник управления воспитательной работы с молодёжью БГУ Екатерина Зуева.

Речь идёт о Ксении Сыромолот, так как Екатерина Зуева ранее была заместителем декана на факультете, где учится Ксения.

Свидетель сообщает, что знакома с обвиняемой – девушка занимала позицию заместителя председателя творческого союза. Зуева также утверждает, что замечаний со стороны преподавателей и академических задолженностей у студентки нет.

В показаниях Екатерины Зуевой фигурировала фраза из положения УК «совершали действия, грубо нарушающие общественный порядок».

Защитник: Вы читали Кодекс?
Зуева: Частично.
Защитник: А откуда вы тогда наизусть цитируете не самое простое положение?
Зуева: Записано с моих слов.
Защитник: Следователь переформулировал?
Зуева: Я не могу пояснить.

Также известно, что в суде назывались студенты БГУ, которые отчислились, а также уволившиеся преподаватели.

Показания замдекана юрфака БГУ Анны Бакун.

Обвинитель: Знаете ли вы кого-то из обвиняемых?
Бакун: Никого не знаю.
Обвинитель: Каналы связи?
Бакун: Каналы связи – Telegram-каналы.
Обвинитель: Какие?
Бакун: «Юрфак за правду», «БГУ 97».
Бакун: Мероприятия несанкционированны, потому что не было получено разрешения от города [Вероятно, от Мингорисполкома].
Бакун: И я, и администрация обращались к студентам с просьбой разойтись.
Обвинитель: Имело место затруднение перемещения?
Бакун: Акции были не массовыми и кратковременными, так что не факт, что они затрудняли проход.
Обвинитель: Причины акций?
Бакун: Студенты юрфака просили официальный комментарий юрфака БГУ по поводу происходящего в государстве.
Обвинитель: Что вы им ответили?
Бакун: Что мы не уполномочены давать комментарии по вопросам, которые не касаются учебного процесса.
Бакун: Срыва занятий не было.
Защитник: Акции студентов нарушали учебную деятельность?
Бакун: Скорее всего да, они проходили возле факультета, а также окна [факультета] выходили на улицу.

Об акциях внутри факультета свидетелю не известно, известно только про акции на ступеньках. По мнению Бакун, все акции носили политический характер.

Защитник: Фемида с завязанными глазами — политическая акция?
Бакун (на вопрос о жалобах преподавателей на акции): Преподаватели официально не обращались, но это [акции], безусловно, отвлекали от работы.

В качестве свидетеля выступает экс-замдекана по воспитательной работе журфака БГУ Фёдор Дробеня.

Обвинитель: Кого-то из администраторов каналов знаете?
Дробеня: К сожалению, нет.

Дробеня: Срывов [занятий] не было, но был дискомфорт.
Дробеня: Сначала были песнопения, а потом началась движуха.
Дробеня: Студентов не отчислили, все ушли по собственному желанию. Можете проверить.

Линия защиты добилась у Фёдора Дробени подтверждения того, что студенческие акции проходили на переменах (за исключением 26 октября) как минимум в то время, когда он был в университете.

Дробеня: Они [Студенты] собирались на переменах 11:20 — 11:40, 14:30 — 14:50. У нас с ними была договоренность, что они не будут нарушать учебный процесс и стараться все свои песнопения устраивать на переменах.
Защитник: Так значит все акции были на перерывах?
Дробеня: Я не могу вам сказать, что все акции были на перерывах, я не сижу на факультете сутками. Я могу поехать куда-то, не всегда я могу там быть.
Защитник: Не во время перерыва были акции? Кроме 26-го октября?
Дробеня: При мне нет.

Продолжение показаний Фёдора Дробени:

Обвинитель: Вы были подписаны на «БГУ 97»?
Дробеня: Как и все замдеканы. Мы следим за тем, что делают наши студенты.

Со слов Дробени, на журфаке китайским студентам пришлось возмещать академическое время, потому что акции мешали им учиться.

Свидетель поясняет, что акции для «отечественных» студентов были для того, чтобы «попиариться». Так как на факультете творческие студенты, им хотелось «пособирать лайки», но они не знали, во что ввязывались (присутствующие в зале смеются).

Дробеня: Выражать мнение студенты могут на занятиях в малых группах. На экономике, политологии.
Защитник: Где это написано?
Дробеня: Не знаю.

Дробеня: Поток, который двигался, мог снести любого на своем пути.
Защитник: Снёс кого-то?
Дробеня: Слава Богу — нет.

Дробеня: Я применил максимум от своих обаяния и харизмы, чтобы держать акции в правильном русле.

Также свидетель утверждает, что он разговаривал со студентами, просил их не собираться на лестнице.

Также защитники ребят обращали внимание на расхождение показаний свидетеля Дробени во время допроса и на суде.

В итоге один из защитников заявил, что «данный свидетель общался с уже допрошенными свидетелями и получал консультации о порядке ответов на вопросы защитника» и сказал, что это можно проверить с помощью видеозаписей с камер наблюдения в коридоре суда.
«Поэтому прошу не принимать показания данного свидетеля в качестве доказательства», — добавил защитник.

В суде объявлен перерыв до завтра.