Если ты, будучи студентом, никогда не сталкивался с принуждением голосовать на выборах, ты — счастливый человек. Однако, даже в таком случае ты наверняка слышал о таких ситуациях от знакомых или читал в СМИ. Почему принуждение имеет место быть — вопрос большой политики. Но почему же администрация так настойчиво просит проголосовать досрочно, когда есть целый основной день, который всегда ставят на выходной? Давайте разберёмся.

В Беларуси едва ли не самые либеральные в мире условия для тех, кто не может или не хочет голосовать в основной день. Можно голосовать практически всю неделю до основного дня выборов, что важно — без уважительной причины. Для сравнения: в Австралии проголосовать досрочно можно только в случае, если избиратель в основной день будет находиться на расстоянии более чем восьми километров от своего участка для голосования, не сможет покинуть рабочее место или имеет религиозные убеждения, которые помешают ему явиться на участок. Также, такая возможность предоставлена женщинам, которые основной день выборов проведут в роддоме.

Таким образом, в Беларуси проголосовать досрочно может неограниченное количество человек. По официальным данным последних избирательных кампаний, этой возможностью пользуется 30-35% избирателей. А по данным независимых наблюдателей, например, кампании «Правозащитники за свободные выборы» реальное число проголосовавших досрочно меньше примерно в 2−4 раза. Только есть одно «но»: любые записи наблюдателя у себя в блокноте не имеют юридической силы, поэтому ничего не мешает членам участковых комиссий написать в протоколе абсолютно любые цифры.

Итак, досрочное голосование длится 5 дней, и всё это время используется одна и та же урна. Контроль независимых наблюдателей над урной может осуществляться только во время работы участка и опечатывания урны, в то время как известны случаи, когда члены УИК оставались в помещении для голосования и после окончания работы участка. Ночью участок закрывается и ключ находится у сотрудника милиции, который охраняет участок. Порядок охраны участка сотрудники милиции определяют вместе с председателем комиссии.

Во время перерыва на обед и на ночь прорезь в урне заклеивается листом бумаги, на котором должны стоять подписи только председателя комиссии и одного её члена. Наблюдатели не имеют права ставить на этот лист свою подпись, чтобы контролировать сохранность урны. Вдобавок, в беларусской избирательной практике для опечатывания урн применяются стандартные печати − абсолютно одинаковые для всех комиссий. На предложения обеспечить участки индивидуальными печатями Центральная комиссия ссылается на то, что она не вправе изменять Избирательный кодекс, в котором уже прописана процедура опечатывания урн.

Всё это создаёт почву для манипуляций содержимым урны. Нередки ситуации, когда в основной день оппозиционный кандидат побеждает на участке, но в дни досрочного голосования он с большим отрывом уступает другому кандидату. В качестве примера можно рассмотреть парламентские выборы-2019, когда на одном из участков провластный кандидат Комаровский в дни досрочного голосования набрал 44% голосов, а в основной день - лишь 7%. Теория вероятности нервно курит в сторонке.

Председатель ЦИК Лидия Ермошина объясняет такие расхождения тем, что оппозиция призывает игнорировать досрочное голосование, а значит её электорат приходит на участки исключительно в основной день, в то время как другие избиратели не гнушаются голосовать досрочно. Что ж, это объяснение имеет право на жизнь, но мы всё-таки не рекомендуем голосовать досрочно, чтобы не создавать почву для возможных фальсификаций.