—Это просто такой личный подход, с любовью относиться к тому, что ты имеешь здесь и сейчас. И неправильно думать, что где-то в другом месте лучше и искать эти облачные места, когда у тебя есть здесь и сейчас, и ты оказываешься в нужное время и в нужном месте. Я исхожу из этой позиции. И если мне дано быть здесь, значит, я буду здесь заниматься тем, что умею делать. Просто нужно чувствовать то пространство, в котором ты работаешь, в котором ты находишься. Не просто брать какую-то среду, ну как «вспахал землю, получил урожай, съел и всё». Здесь как раз таки про то, чем мы наполняем пространство вокруг нас.

Нужно обращать внимание на то, что мы имеем сейчас. Многие не задумываются, но очень важно принимать нашу среду такая, какая она есть. Действительно важно, чтобы люди чувствовали пространство. Нужно привить любовь. Сначала через какие-то простые посылы, а потом можно и усложнять. Наверное, вот так это работает.

— Я действительно прошла длинный путь. Я, во-первых, училась на бюджете, и потом у меня было распределение, но я никогда не работала учителем в школе. Не потому, что я не люблю детей, я просто чувствую, что у меня немножко другой склад подачи информации. И так получилось, что уже на пятом курсе я работала и потом распределилась в Республиканский экологический центр детей и юношества и там работала методистом. Я работала с детьми, впервые инициировала свой кружок, обучала детей фотографии, потому что сама была связана с фотографией. Ещё я работала в реабилитационном центре, тоже преподавала деткам фотографию, а потом уже перевелась во Дворец детей и молодёжи, там я работала заведующей сектором экологического воспитания.

То есть все эти темы, плавный переход от детей, потом тема с фотографией, то, чем в принципе я горела всегда, и потом тема экологии, - это всё было взаимосвязано, и оно так пропиталось внутри меня, что я с разных сторон почувствовала свои возможности. И плюс все эти сферы очень хорошо расширяли кругозор. И вот так оказалось, что через какое-то время я начала заниматься свои делом, и проект как раз начался с темы «Сохранение земных ресурсов», то есть с темы экологии всё и началось. У меня была хорошая опора личного опыта: во-первых, моё образование, которое я получила, а также опыт в экологических организациях.

Для меня это скорее то, что в меня вложили с детства, мы жили вообще не богато, и я переделыванием вещей занималась тоже с детства, то есть тема бережливости у меня была пропитана с детства. И как раз таки вот здесь важно чувствовать, что это не просто веяние, что важно именно сейчас спасти планету. А 20 лет назад её не надо было спасать? Это должно воспитываться изначально в детях. И даже тема с принтами, продолжу просто предыдущий вопрос, - это тема экологичности как раз таки нашего языка. Здесь уже просто другие вкладываются понятия экологии. Это же не только внешнее проявление по отношению к окружающей среде, это и та экология, которую мы закладываем в общении с нашими коллегами, друзьями, любимыми людьми, в целом это экология отношений. Вот это гораздо глубже. Всё, что я делаю, - это как раз таки проявляется через эти все проекты. Здесь есть один стержень, и он захватывает потихонечку разноплановые слои.

— Как создавалась? Сложно вспомнить. Просто несколько вещей создавались одновременно. Но вообще интересные вещи были. Я и сейчас до сих пор удивляюсь, как так получилось, что они появлялись (смеётся). Потому что у меня была цель: за короткий промежуток времени создать действительно большое количество вещей. Это было в таком вот драйвовом режиме, и у меня до сих пор очень хорошие и тёплые ассоциации именно с первыми вещами. Если взять из того, что запомнилось, так это, наверное, один из первых клиентов. Девушка покупала джинсовую куртку. Я её полностью переделала, то есть, условно, пришлось полностью разобрать джинсовую ткань, изменить крой, и у меня получилось сделать дополнительный декор, появились цветы, декупаж на ткани, застёжки поменялись. И когда человек видит, насколько вещь, которая у него появилась, сделана конкретно по его ощущениям — вот, что доставляет мне настоящие эмоции.

— .Да, это был конкурс Social Weekend, тогда впервые в истории конкурса получилось так, что наш проект взял сразу и гран-при, и приз зрительских симпатий. Что стало отправной точкой? На самом деле, наверное, правильно сказать, что это готовность принимать мир со своим новым мировоззрением. Для меня это был новый этап моей жизни, когда я начала знакомиться с людьми, и так получилось, что эти люди оказались с инвалидностью. Я начала общаться с одним человеком, со вторым, с третьим. Постепенно увеличилось количество таких знакомых. И я больше узнавала об их жизни, потребностях, чем они в принципе живут, и параллельно с этим был запущен Social Weekend, и было принято решение подать заявку на конкурс.

— В целом, проект оказался хорошим мотиватором. Для меня это скорее послужило хорошим толчком для действий, я в принципе не делаю ничего импульсивно, всегда это какой-то взвешенный шаг, и для меня было, конечно, важно, прочувствовать, что происходит сейчас и что будет после конкурса. И как показала практика, это действительно то, что для меня важно сейчас. Проект в работе, и сейчас мы сделали небольшую паузу, потому что мы работаем над сайтом, дорабатываем модели для того, чтобы потом представить её более широкому кругу людей и уже выходить за пределы Беларуси.

— В первую очередь, в людях. Сложно сказать, на самом деле. Что касается социальных проектов, это точно люди. Что касается моих личных художественных взглядов, это уже зависит от окружающей среды. Это могут какие-то впечатления в путешествиях, новые ощущения. И каждое впечатление – это как новая перезагрузка. Соответственно, вдохновение для меня – это результат вот такой перезагрузки.

— Начнём с того, что в принципе с этого проект и начинался, в течение первых двух лет работал именно основываясь на эти тенденции. А сейчас это уже индивидуальные заказы.

— Хорошо звучит (смеётся).

— Я помню, когда я была студенткой, я тоже ничего не успевала. И это не закончилось. Но говорят, что сейчас у современных детей, и у студентов в том числе, получше с тайм менеджментом. Поэтому возможно, что-то поменяется. Но мне пока сложно. Я не скажу, что я всё успеваю, наоборот.

То есть, если не будет меня самой, то и не будет проектов. Поэтому многие на меня сейчас будут обижаться, но я действительно иногда забиваю, слово некрасивое, но… Делаю отсрочку новым проектам. Просто я понимаю, что только мы сами можем восполнить самый важный ресурс. Если мы себе не уделяем время, то это гонка, которая слишком быстро может закончиться. Поэтому не нужно успевать всё, нужно успевать то, что для тебя сейчас является приоритетным, и понять, что стоит за тем, в пользу чего ты оставил своё время.

— Первый курс у меня был вообще очень дерзкий. У меня была очень короткая юбка, я сама обрезала, думала, какую длину надо выбрать, но в итоге выбрала самую короткую. Ходила в джинсах, которые разрисовывала сама, сидела на задней парте и разрисовывала, если лекция была неинтересной. Вообще, в принципе, достаточно просто одевалась до какого-то момента. Потом начала больше знакомиться с тем, что есть в Минске, потому что я выросла в сельской местности и для меня тема одежды никогда не была номером один.

— Иметь в базе несколько хороших вещей и правильно комбинировать их между собой. Для того, чтобы выглядеть хорошо, необязательно иметь большой гардероб. Сейчас об этом каждый стилист говорит. Это прописная истина. Лучше иметь пять базовых хороших вещей, чем двадцать, с которыми потом не будешь знать, что делать. Да, классно, когда можно с помощью аксессуаров разнообразить образ, или иметь парочку вещей, которые помогут заявить о себе, сделать их своей фишкой. Вот это классно. Я скорее за такой формат.

— Сейчас я пока не тороплюсь ничего говорить. Есть какие-то проекты, которые ещё в стадии работы, которым нужно много уделять времени, и одежда для инвалидов-колясочников, и одежда для мам. Поэтому пока я не планирую брать новые проекты, только если не почувствую, что да, это тот проект, которому нужно моё участие. Я, безусловно, понимаю, что большинство проектов – это, конечно, хорошо, но важно уделять свой ресурс каждому из них, а так это невозможно, когда ты просто не находишь времени.

— Есть очень известное видео в сети, где какой-то бизнесман, я уже точно не помню кто, даёт наставление студентам Гарварда. И вот от меня такое наставление, или, лучше сказать, совет: не изменять себе. Делать именно то, что происходит внутри, даже если на тебя криво смотрят, если в тебя не верят, даже если ты один стоишь. Важно делать то, что ты чувствуешь. Это самое главное.

— Вообще, много кем. Последние школьные я хотела стать дизайнером интерьеров, но я не ходила в художественную школу, у меня не было навыков, поэтому я не могла поступить. И я начала ходить к репетитору. Я решила поступить сначала в колледж, потому что для Академии искусств, куда я изначально планировала поступать, нужна была серьёзная подготовка. И я закончила колледж на художника-дизайнера, но по итогу я уже не хотела работать дизайнером интерьеров. И я решила поступать на телерекламу, потому что мне хотелось всё на компьютере делать, я ничего руками делать не хотела. И пока я училась в академии 5 лет, я уже начала зарабатывать какими-то украшениями. Так, по мелочи. И в этот момент я поняла, что работать ни на кого не хочу.

"В школьные годы интереса к шитью не было вообще. За меня всё делала мама, потому что она была швеёй. И мне вообще это не нравилось. Когда смотрела на её адовую работу, я думала "Боже, я никогда этим заниматься не буду".

— На самом деле, я когда-то валяла из шерсти, это было модно. Очень давно. И мне надо было делать какие-то детали из кожи. Потом я поняла, что хочу всё делать из кожи. Шить из кожи – это круто.

— Нет (смеётся). Вообще не помню. Это было очень давно.

— Нет, я этому нигде не училась, я самоучка. Что-то смотрела в интернете, что-то кто-то подсказывал. На то время у нас не было школ. А когда я была студенткой, не было возможности куда-то поехать учиться за границу.

— А почему нет? Это всё с опытом только приходит. Всему можно научиться самому.

— Мне нравилось, когда только начинались недели моды. Это было популярно, это считалось круто. И вот тогда я в нескольких показах участвовала с нашими дизайнерами. Это было интересно. Самый, наверное, классный показ был, когда у нас была коллаборация с Kardash и Милой Игнатик. Я помню ещё, как к этому показу шляпы специально делала. И вообще круто тогда было. А потом как-то всё заглохло.

— Потому что на это надо много денег, которых иногда нет. Мы в ноль почти работаем. Со стороны, наверное, кажется, что мы кучу денег зарабатываем, потому что наши вещи не очень дешёвые. Но на самом деле это не так. Мы ведь делаем это всё вручную, это долго. Это не масс-маркет, там совсем другая история. И все эти недели моды они требуют больших денежных вложений, спонсоров у нас особо нет.

— Мне бы, конечно, хотелось. Но, если подумать, для этого нужен отдельный человек, который будет этим заниматься. У меня такого нет. Может, он сам найдётся, я не знаю. Пока этого чуда не случилось. Но делать всё самой, и инстаграм вести, и продажами заниматься, – это невозможно за границей. В таком случае нужно большую часть обязанностей на кого-то перекладывать, а я пока не хочу, мне это приносит удовольствие.

— Во-первых, непонятно было, откуда брать материалы. Наша кожа, беларусская, не очень хорошего качества, она подходит на подкладки. А какую-то хорошую итальянскую кожу я не представляла, где брать. Это потом уже к нам пришёл один поставщик, потом второй, третий. Это сейчас уже много вариантов. И почтой пересылают. А когда я начала всем этим заниматься, инстаграма ведь практически ещё не было. Вот эта была самая большая проблема: материал и качественная фурнитура, которой у нас до сих пор нет. А откуда-либо заказывать – это очень большие деньги. Сразу увеличивается стоимость.

— Да, сначала через друзей кто-то что-то заказывал, потом я поняла, что нужно уже создавать группу, а не через личную страницу. Как-то так, сарафанное радио.

— Вообще, где угодно можно. Кто-то может вдохновиться архитектурой, кто-то фильмами. Вообще, знаешь, как появилась сумка с глазами? Я делала маникюр с глазами, у меня каждый раз были разные глаза на ногтях. И я подумала «Сделаю-ка я сумку с глазами!».

На самом деле, каждая модель рождается, потому что мне самой чего-то надо. Потому что, когда я шью сумки, высасывая идею из пальца, они провальные получаются. Когда ты делаешь что-то для себя, это совсем по-другому выглядит. Вот как с моей последней моделью: я сказала себе «Так, вот у меня есть пуховик большой, мне нужна подходящая зимняя сумка». И мне срочно нужно было в поездку, то есть надо было за два дня пошить эту сумку. И так очень часто бывает, когда просто себе надо, и ты знаешь, что тебе надо, когда ты делаешь под себя. Тогда самая идеальная сумка получается.

— Это вообще не относится к сумкам из кожи(смеётся). Первоначально я начинала валять из шерсти, и меня уже под этим названием запомнили. И я не стала менять. Но это вообще когда-то придумал мой бывший парень. Мы сидели и думали «Надо создать группу ВКонтакте, а как её подписать?». Своим именем я не хотела. И вот он придумал Holywood – только Holywool. Мне понравилось, как оно звучит. И вот оно так и осталось.

— Да, мне бы хотелось попробовать шить из эко-кожи. Но для этого нужны очень качественные материалы, потому что из дерматина я шить не собираюсь. Это просто в мусорку идёт после сезона носки. Вообще, я считаю, что шить из кожи тоже имеет какие-то свои плюсы. Во-первых, если шить из хорошей кожи , то это намного долговечнее. Мне, например, если сумка надоела, я отдаю её маме или подружкам или отношу в Kalilaska. Это тоже сохраняет ресурсы. Поэтому я считаю, что лучше делать хорошо и качественно. Сейчас у нас, к сожалению, нет ещё поставщиков эко-кожи. Но я надеюсь, что в скором времени всё будет.

— Во-первых, сумка – это про удобство и про функции. Красота – это уже потом. Но для меня это, в первую очередь, удобство. Самая популярная моя модель – это поясная сумка, потому что она многофункциональная: её можно как с ремнём, так и без ремня носить, как клатч, можно и на пояс, и через плечо. Мне нравится, когда вещь многофункциональна.

— Я сама такая была. Я любила в студенческие годы выделяться. Это сейчас я уже так не делаю (смеётся). У меня была мама, которая мне шила одежду, мне повезло. Во-первых, я очень много, и даже сейчас, ходила по секондам, особенно если бывали вылазки в другие страны. Но и у нас есть, что посмотреть. Конечно, это занимает много времени. Раньше вообще был «Лебяжий» на Комаровке, там можно было много чего найти.

Во-вторых, у нас, у дизайнеров, тоже бывают распродажи: остаются из коллекции по одной-две вещи, они тебе надоедают, и мы их продаём за треть цены. А вещь хорошая, просто она осталась одна. Главное, не покупать некачественные вещи. Даже на распродажах нужно искать хорошее, потому что иначе это выкинутые деньги. Я даже помню, моя каждодневная одежда могла быть из секонда, зато какое-нибудь платье, на которое я долго копила, было дизайнерским. И потом я ходила, гордилась и была звездой. К тому же, такие вещи можно перепродать ещё раз. Это тоже экономия денег.

— Конечно. У меня много наших вещей, я и на маркетах постоянно что-нибудь покупаю. У нас много классных сейчас, и не такие уж дорогие. Взять, например, Zara и наших беларуских девочек theyoung_clothes, не такая уж между ними ценовая разница. Хотя, что касается качества, то Zara, конечно, уступает. Надо искать, ходить на маркеты. И не стесняться даже нам писать, спрашивать, есть ли у нас что-нибудь на распродаже. Мы ж не кусаемся.

Иван: Я никогда вообще не мог подумать, что мы будем делать сумки. В школе у меня не было чёткого представления, кем я хочу стать. Я двигался по реке жизни. Были какие-то примерные планы, но, что я буду заниматься дизайном, такого не было. Всё же начиналось постепенно, сначала мы делали тканевые бабочки, потом начали делать деревянные бабочки, аксессуары разные, а потом в один момент пришла идея сделать деревянную сумку. Было тяжело, непонятно, потому что тебе ведь никто не рассказывает, как сделать сумку.
Марина: Вообще, может, Вы знаете, есть такой проект, Ulej.by, краудфандинговая площадка, и нам предложили сделать проект, потому что, когда мы начинали нашу деятельность, в Беларуси сумки из дерева не делал никто. Это был эксклюзивный проект. Мы подготовили женскую сумку, мужскую сумку, ролик сняли, в общем, все условия проекта выполнили, но потом оказалось, что если ты не юридическое лицо, то ты не можешь запустить свой бренд. Но мы решили: раз мы за такой короткий срок смогли преодолеть эстафету подготовки к проекту, то мы будем двигаться и дальше в этом направлении. На тот момент я вообще себя дизайнером не считала, да я и сейчас себе не считаю. Для меня дизайнеры – это какие-то скульпторы, которые делают грандиозные сооружения. Это же должно быть что-то уникальное, что-то такое, чего ещё в мире нет. А эти сумки в Америке уже в 60-е, 70-е годы появились.

Марина: Да, на данный момент, насколько мы знаем, с расколом, по-моему, не делает никто. Вначале было вообще смешно. Я помню, Ваня говорит: «О, прикольно было бы её разломать, боксита туда залить, цветочков каких-нибудь накидать».

Марина: Нет, сначала это были тканевые и деревянные бабочки, потом мы начали изготавливать серёжки и запонки. И как-то раз к нам приехали мои подруги и сказали, что было бы здорово и серёжки деревянными сделать. Но Ваня сказал, что не будет это делать, это слишком кропотливая работа. Но он попробовал, и у него так классно получилось. Но сейчас, 80% – эту сумки. То есть, если подытожить первый вопрос, то нет, мы никогда не думали делать изделия из кожи. Я вообще хотела всю жизнь быть учительницей младших классов, а в 9 классе, когда нас сводили на экскурсию в ПТУ, я вообще хотела пойти на продавца учиться. Но мама сказала «Ты что, вообще что ли?». А в итоге пошла учиться в Сухого на маркетолога, заниматься всю жизнь хотела рекламой. Но частично я этим и сейчас занимаюсь: продвижение нашего бренда в соцсетях. Потому что делает всю работу, в основном, Ваня.

Марина: Ну во-первых, каждая боковинка изготавливается по желанию заказчика. Многие думают, что они у нас заранее заготовлены, но нет. Поэтому каждая сумка уникальна, нет повторяющихся. Сначала мы подбираем кожу, согласовываем цвет, модель, форму боковинок. Потом Ваня привозит расколы.

Иван: И это изначально не просто раскол, это какой-то кусок дерева. Бывает, просто колода дерева, которая проходит этап обработки. Это очень трудоёмкий процесс. Потом делается вторая заготовка, которая будет дублем для сумки, и я раскалываю одну часть и привожу её домой. Это всё аккуратно складывается на подложке, делается выкладка.

Марина: Вообще, это не просто выкладка. Я делаю на свой вкус изначально, с учётом того, какая кожа выбрана, какая вообще форма будет. Фотографирую, высылаю фотографию заказчику, и он уже говорит, что нужно изменить. И потом, когда мы приходим к консенсусу, начинается процесс дизайна. Заливается первый слой боксита, проходят сутки, он застывает, заливается второй тонкий слой, он загустевает, и на него уже можно выкладывать листья, цветы.

Иван: Заливается третий слой, затем я уже еду в мастерскую, и тут начинается очень интересный процесс. Эта боковина пропускается через рейсмус, выгоняется в нужный размер, удаляется лишняя бокситная смола, потом происходит шлифовка и потом полировка. И затем придаётся нужная форма. Затем делается деревянная ручка, деревянное колечко, внутренняя планка, которую мы всегда кастомизируем разными надписями. Планки бывает разных форм: птичка, либо месяц, это уже, конечно, немного сложнее.

Иван: Если рассматривать от начала заливки до конца, то где-то 5 дней. Что касается кожи, мы берём определённый размер, выбираем комбинацию цвета. У нас нет каких-то лекал: заказчик сам выбирает форму, цвет, где-то просит сделать на 2 см длиннее, где-то короче. Мы всегда готовы вымерить до миллиметра и сделать нужный клиенту размер. Но мы всегда подсказываем клиенту, говорим, как лучше, как практичнее будет, отталкиваясь от нашего опыта. Мы ведь сами эти сумки носим, наши друзья их носят, мы знаем, как лучше, как хуже. Мы спрашиваем, интересуемся, как происходит процесс носки, потому что это очень важно в дальнейшем процессе изготовления. Вообще, наши сумки трёхслойные: кожа, пластик, замша. Это всё склеивается, я прошиваю на швейной машине, нарезаются шлейки, самый нелюбимый мой процесс.

Иван: Ну просто у кого-то есть специальная машина: ты просто шлейки запустил, и она тебе их нарезала. А я пока всё делаю вручную. Для меня это такой кропотливый процесс, не очень любимый. Но ничего не поделать. Потом начинается ещё один не особо любимый процесс: необходимо покрасить торцы. Это три слоя грунта и один слой краски. Это очень трудно. Самое главное – это не закрасить кожу. Возможно, клиент не заметит, но это замечу я, и для меня это неприемлемо. А затем начинается непосредственно процесс сборки. Бывало, когда что-то шло не так и тебе приходилось всё заново переделывать. По-другому никак.

Марина: В среднем, 30-45 дней. Но бывает сложно уложиться в этот срок. У нас же ещё ребёнок. Это ведь не работа в офисе, когда ты встаёшь в 7 утра, едешь на работу и ни на что не отвлекаешься. Ваня же ещё фотографией занимается. Поэтому мы увеличили сроки: сначала это было 20 дней, но мы вообще не укладывались, потом 30 дней, ну а сейчас 30-45. Но сейчас мы стараемся сделать пару моделей в наличии.

Марина: Нет, только если мы едем на выставки какие-нибудь в Минск. Тогда мы делаем около 10 моделей. Они, конечно, довольно быстро расходятся, но всё равно, это очень тяжело работать в режиме нон-стоп, когда ты и заказы готовишь, и стараешься, чтобы были какие-то сумки в наличии. Но сейчас к Новому году решили сделать хотя бы 3-4. А так да, 10 дней, грубо говоря, уходят на боковины, 10 дней на кожу, 10 дней на то, чтобы подготовить её к товарному виду, упаковка и уже отправка. Так и получается.

Иван: Тут же, как и в любом деле, есть понятие «живая очередь». Ты взял на заказ сумку, не делается ведь одна боковина, они льются сразу пачкой, нет смысла делать только одну боковину. Последний раз, например, мы заливали 16 боковинок.

Марина: Да, тут ведь всё зависит от клиента. Недавно у нас девушка заказывала сумку из Словении. И она захотела две боковинки. Так тоже можно. Дело в том, что в Украине есть один очень классный бренд, они тоже занимаются изготовлением сумок из дерева. Но у них это уже большой бизнес: каждый человек занимается свои делом. И поэтому, в какой-то степени, они потеряли свою индивидуальность и уникальность . Поэтому эта девушка, несмотря на то, что она довольно часто ездит в Киев, выбрала нас.

Иван: Сегодня весь мир пытается тебе что-то продать, «втюхать» какую-то вещь, причём она может быть нехорошего качества. Для меня хорошим примером всегда был рынок автомобилей. Раньше эти автомобили делали на века, ты мог проехать на ней миллион километров , грубо говоря, не делая капитального ремонта. А сейчас ты проедешь 150 тысяч километров, и эту машину можно уже выкидывать. То же самое с вещами. Понятно, что некоторым людям это нравится, купить сумку, относить её сезон и выкинуть. Но многие придерживаются мнения, что сумка должна быть качественная и долговечная.

Лично я предпочитаю покупать более качественные вещи, стараюсь заплатить чуть-чуть больше, но зато я буду знать, что эта вещь хорошая, что она прослужит мне верой и правдой. У меня есть хороший пример: есть российский бренд Centro и наша беларусская Galanteya. Сумка из российского магазина развалилась сразу, просто опилки из неё уже сыпятся, а вот беларусская держится. Разница в качестве значительная, просто пропасть между ними.

Марина: Я такого же мнения. Но я считаю, что пока ты не зарабатываешь деньги, живёшь с родителями, какая тебе кастомизированная вещь: ты купил эту сумку из масс-маркета и ходишь с ней. Дальше, когда ты переходишь на свой хлеб, ты уже в праве сам выбирать: будешь ты ходить с этими оборванными торцами или будешь покупать дизайнерскую вещь. Она, конечно, немало стоит, не каждый может себе позволить. Тут уже приходится выбирать: если ты очень хочешь, нужно искать путь, как на эту вещь заработать, отказывать себе в чём-то, откладывать, расставлять приоритеты, в общем. Для меня, например, сумки и обувь должны быть максимально качественными и дорогими. Одежда – это для меня немного другая история: она мне быстро надоедает. Я не вижу смысла покупать дизайнерское платье за 500 рублей, чтобы поносить его сезон, а потом оно мне разонравится. Но сумки и обувь – это как дорогие часы.

Марина: Если брать наш маленький город, то тут вообще сложно что-либо производить, так как он лишает возможности в принципе создавать изделия. У нас в Мозыре нет фурнитуры, нет места, где можно купить кожу, всё равно это всё завязано на Минске. Каждый месяц нам приходится ездить в Минск за покупкой фурнитуры. Бывает, у тебя уже сроки поджимают, а тебе не хватает одного магнита для сумки, и ты его в Мозыре не купишь. Благо есть друзья в Минске, которые никогда не отказывают, передают детали маршруткой, но опять же, это лишние затраты, время друзей. Ещё как вариант Киев, но это тоже не близкий свет. Бывает, узнаёшь о каких-то новых поступлениях, но пока доедешь, их уже нет. Поэтому сложность с конкуренцией только в этом плане.